Любопытно, что в научно-фантастической литературе прошлого столетия начало XXI века представлялось совершенно иначе. Многие всерьез надеялись, что в это время люди уже будут строить поселения на Марсе и Венере, а самые смелые мечтатели отправляли человека в межзвездные экспедиции. При этом на страницах, описывающих такое грандиозное торжество техники, можно встретить упоминания о пишущей машинке, по- прежнему служащей основным орудием производства для сочинителей. Покорители звезд из фантастических романов прекрасно обходились без интернета и мобильных телефонов.
Но вот XXI век наступил, а никакого завоевания космоса не случилось. Корабли с космонавтами до сих пор кружатся только вокруг нашей планеты. Практически похороненной можно считать и идею создания роботов, освобождающих человека от тяжелого физического труда для интеллектуальной деятельности. Эксплуатировать мигрантов оказалось выгоднее, чем собирать дорогостоящие умные автоматы. Очевидно, что пока научно-технический прогресс развивается не так, как предполагали фантасты. Человечество вошло не в эру покорения звезд, а в эпоху информационного общества.
Существует мнение, согласно которому распространение информации тождественно просвещению масс. Теоретики, отстаивающие эту позицию, ставят знак равенства между получением информации и получением знания. Это принципиальная ошибка с далеко идущими последствиями. Наиболее глубокие социальные критики современности совершенно справедливо указывают на качественное различие между этими двумя понятиями. Информация – это не более чем механическое накопление фактов, знание же невозможно без понимания сути и взаимосвязи вещей. Обилие источников информации само по себе не гарантирует, что ими эффективно воспользуются. Более того, получаемая информация может блокировать в сознании человека восприятие подлинной реальности, а значит, лишить возможности приобрести настоящее знание.
Современные жители городов буквально завалены разного рода фактами и фактиками, однако, вопреки прогнозам оптимистичных футурологов, интеллектуального роста общества не наблюдается. Скорее дело обстоит ровным счетом наоборот. Видимо, прекраснодушные теоретики дивного нового мира в очередной раз просчитались. Их ошибка, как уже говорилось, заключается в отождествлении разных понятий. Получение информации может привести к знанию только в том случае, если получатель сам в этом заинтересован и способен к анализу. В отличие от информации, знание не может быть навязано. Именно поэтому информационное общество не стало и никогда не станет обществом интеллектуалов.
На сегодняшний день главным результатом перехода в новую технологическую эпоху стало создание некой виртуальной реальности, формируемой новостными потоками. Если какое-либо явление не освещается в масс-медиа, значит, его не существует – гласит жесткий закон информационного общества. Таким образом, незначительные в сущности события могут превратиться в нечто важное и заслонить собой действительно серьезные вещи. Постепенно разрыв между виртуальным и реальным превратился в глобальную проблему, угрожающую полностью обессмыслить либеральные ценности, которыми так гордятся западные и прозападные страны…
Ярчайший пример разрыва между виртуальной реальностью и подлинной жизнью являет собой нынешняя Россия. Несмотря на задержки в модернизации, наша страна, безусловно, находится в авангарде создания технологий манипулирования массами. Пожалуй, нигде и никогда реальность столь настойчиво не подменялась искусственным миром. Можно сколько угодно справедливо обвинять Соединенные Штаты в использовании двойных стандартов , однако приходится признать, что Вашингтон имеет свою систему ценностей, позволяющую, если не оправдать, то, по крайней мере, объяснить причины двуличия американской политики. У российской же власти такой системы ценностей нет.
Идеология Кремля – ни западническая, ни патриотическая. В качестве национальной идеи Путин и его группа предложили ложь как способ существования народа и государства.
Формирование информационного общества в России делает власть одновременно и сильной, и слабой. Сила – в открывшейся возможности тотального зомбирования масс, слабость – в слишком глубоком противоречии между реальным и виртуальным. Это противоречие делает радикальные изменения в нашей стране неизбежными.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
