Политолог и доктор исторических наук Валерий Соловей задержан вместе с сыном в Москве. Об этом жена профессора Татьяна Соловей сообщила РИА Новости.
По ее словам, сотрудники правоохранительных органов провели обыск дома у профессора, а также изъяли всю технику. Сейчас он доставлен на допрос в Следственный комитет в качестве свидетеля по уголовному делу.
Что именно вменяется и кому именно, пока неясно. С другой стороны, выбранная Соловьем ниша — информация, которая принципиально не может быть проверена никаким способом (что, кстати говоря, лично для меня в силу своей явной антинаучности, неприемлемо), в общем, такая ниша рано или поздно, но должна была сгенерировать нечто, что и в менее диктаторском режиме вызовет вопросы у властей. Или у частных лиц, чьи интересы будут затронуты.
Человек может ошибаться — и любая ошибка сама по себе информативна, она позволяет корректировать неточности и ошибочность моделей и прогнозов. Для динамически изменчивой обстановки ошибки в ее изучении — норма. Однако ошибка должна быть измерима и проверяема, ее ценность заключается именно в этом. Когда создается некая структура, которая сознательно генерирует принципиально непроверяемые ошибки, ценность и таких ошибок, и такой структуры равна нулю именно в силу их антинаучности.
В любом случае попасть в гестапо — удовольствие ниже среднего. Если, конечно, это не очередная хитроумная комбинация профессора, специализирующегося на черном пиаре.
* * *
Ситуация с профессором Соловьем, равно как и с огромным множеством других историй уголовных дел за мыслепреступления и сказанные слова — это, конечно, прямое следствие существования в России режима, созданного сросшимся между собой конгломератом гангстеров и спецслужб, в генезисе которых заложено тотальное неприятие любых свобод, включая и свободу слова.
Свободный человек лишен страха, а режим может управлять только теми, кто его боится.
Парадокс свободы заключается в том, что у нее нет ограничений, кроме свободы другого человека. Это ключевой параметр, который определяет всё. Свобода — принадлежность исключительно человеческая и строго индивидуальная. А раз так, то невозможно оскорбить словом государство, религию, учреждение или группу лиц. Да, именно так:
группа людей, каждый из которых в индивидуальном порядке обладает личной свободой, в групповом виде свободой не обладает, а потому нельзя нарушить границы того, чего не существует.
Уже поэтому все дела по политическим статьям за разжигание, оскорбление и прочую ахинею, противоречат элементарному здравому смыслу.
Не менее абсурдными являются такие же политические дела о призывах — неважно к чему. Преступным может быть только поступок, действие, имеющее отражение в материальном мире. Мысль и слово не могут быть преступными в принципе, так как они сами по себе не меняют ничего, кроме движения молекул воздуха при выдохе. Убийство — преступление. Призывы к убийству — аморальны и безнравственны, но преступлением быть не могут. Равно как и любые иные призывы и слова. Даже призывы отрезать голову противникам Кадырова — это не преступление, это дичь и средневековье, вызывающее у любого нормального человека только отвращение. Но как посадить в лагеря всех, чье тело живет в 21 веке, а мозги — в 13? Тогда встанет вопрос, что сажать нужно и тех, кто вогнал страну в средневековье, прогнав ее ускоренно от атомного века и космоса в архаику религиозных войн.
В общем, я полагаю, что слово и дело должны быть разделены, и слово не может служить основанием для любого уголовного преследования. Как бы кому этого ни хотелось. Здесь нет исключений и быть не может. Достаточно появиться одному, как немедленно мы вернемся обратно.
Да, в свободном мире жить гораздо сложнее. И возможно, что не каждый сможет. Но жить в средневековой дичи в 21 веке вообще нельзя. И что делать с этим противоречием?
! Орфография и стилистика автора сохранены
