Их прочность объясняется не только тем, что их создатели имели все возможности для изложения своей точки зрения, а оппонентам такие возможности почти не предоставлялись. Главная причина – в том, что миф о Собчаке является важнейшей частью мифа о Путине.
Память Собчака увековечена президентским указом, учреждены именные стипендии, сняты документальные фильмы, торжественно открыта мемориальная доска на доме, где он жил, в Петербурге установлен памятник Собчаку, отмечаются дни его памяти, публикуются статьи, рассказывающие о его выдающихся заслугах… Кажется, Андрей Дмитриевич Сахаров за все годы, прошедшие после его кончины в декабре 1989 года, не удостоился и малой доли тех почестей, которые уже оказаны Анатолию Александровичу, ушедшему из жизни в феврале 2000 года. Конечно, увековечение памяти Собчака активно лоббируется Людмилой Нарусовой, а Елена Боннэр всегда выступала против увековечения памяти Сахарова, и считала, что лучшим памятником ему было бы воплощение его идей – свободная и демократическая Россия. Но суть – не в этом, а в том, что заместителем Сахарова никогда не работал Владимир Путин.
Каждый раз, когда второго российского президента надо представить не бывшим офицером "вооруженного отряда КПСС", а приверженцем демократии и свободы, образованным юристом и цивилизованным государственным деятелем – используется образ "ученик Собчака". Это не только традиционный аргумент для Запада, с бытующим там почитанием упомянутых ценностей. Это и традиционный аргумент и для российской интеллигенции, немалая часть которой продолжает считать Собчака своим кумиром и одним из символов демократии начала 90-х годов.
Президент заявляет, что уничтожение НТВ – это "спор хозяйствующих субъектов", а Ходорковский сидит за решеткой не потому, что оппонировал власти, а потому, что не платил налоги? Но он же ученик выдающегося юриста Собчака, а значит – все описанное происходит строго по закону…
Президент предлагает, под предлогом "борьбы с терроризмом", усилить административную "вертикаль", лишить народ права выбирать губернаторов, открыто говорит о намерении оставить "преемника", протежирует "Единой России" и борется с политической оппозицией? Но он же ученик убежденного демократа Собчака, а значит – в его демократических намерениях непозволительно сомневаться…
Президент возрождает советский гимн, ищет за рубежом "врагов", которые виноваты во всех наших бедах, устами придворных идеологов приравнивает оппозиционную деятельность к государственной измене, грозит Западу, дружит с тоталитарными режимами Востока, а его политических противников убивают одного за другим? Но он же ученик Собчака, который возглавил в Петербурге сопротивление ГКЧП и вернул городу его историческое имя, а значит – он никогда не допустит возврата в недоброй памяти прошлое…
Между тем, все перечисленные выше утверждения, касающиеся первого петербургского мэра – откровенная ложь.
Никогда он не был не выдающимся юристом, ни убежденным демократом, ни антикоммунистом. Просто все те, для кого Собчак был и остался кумиром, наблюдали его, большей частью, с экрана телевизора. И не могли сравнить его слово и его дело.
На словах Собчак неустанно призывал к торжеству Закона и верховенству права. Но на деле он заявлял, что "плохие", на его взгляд, законы выполнять не будет, и издал в 1991-1993 годах более 200 распоряжений, которые были отменены, как незаконные. И при этом проиграл все судебные процессы, в которых он пытался оспорить отмену этих решений.
На словах Собчак был убежденным сторонником демократии. Но на деле он неизменно выступал за усиление своей личной власти: за свое право принимать единоличные и бесконтрольные решения, за "развязывание рук" чиновникам и за отстранение депутатов от влияния на исполнительную власть. И именно Анатолий Собчак в декабре 1993 года добился принятия указа президента Бориса Ельцина о разгоне ненавистного ему Ленсовета, который ограничивал "всевластие" мэра.
На словах Собчак был ярым антикоммунистом, не упускавшим ни одной возможности для того, чтобы заклеймить компартию и ее функционеров. Но на деле он, став мэром, назначил на целый ряд важных руководящих постов бывших первых и вторых секретарей райкомов партии и сотрудников госбезопасности (в том числе, Владимира Путина), а затем выступил категорически против запрета на профессии для бывшей партийной номенклатуры, заявив, что это будет "охота на ведьм".
Что касается "возвращения Собчаком исторического имени Санкт-Петербургу" и "спасению города от ГКЧП" – слава богу, еще живы те, кто при этом присутствовал, и помнят, что все было, мягко говоря, не так.
Он был категорически против переименования города – и не раз об этом заявлял. Идея возвращения Ленинграду его исторического имени принадлежала его оппонентам – депутатам Ленсовета, которые ее выдвинули еще осенью 1990 года, а в апреле 1991 года провели на сессии Ленсовета решение о референдуме по этому вопросу. И 12 июня 1991 года (одновременно с выборами президента России и мэра Ленинграда) горожане проголосовали за возвращение исторического имени северной столицы.
Справедливости ради отметим, что в последние дни перед выборами Анатолий Собчак все-таки призвал горожан поддержать возвращение городу его исторического имени. Возможно, он действительно стал сторонником переименования. А, возможно, понимал, что идея уже овладела массами – и отмалчиваться дальше становится просто невыгодно…
И сопротивление ГКЧП в августе 1991 года организовывал вовсе не Собчак, а те же его неизменные оппоненты: депутаты Виталий Скойбеда и Виктор Смирнов, Александр Шишлов и Михаил Горный, Михаил Бегак и Сергей Егоров, Михаил Амосов и Игорь Артемьев, Павел Цыпленков и Александр Трубин, Николай Журавский и Игорь Артемьев, и многие-многие другие. Но не Анатолий Александрович. Он прибыл в город лишь во второй половине дня 19 августа – в разгар чрезвычайной сессии Ленсовета. Еще утром собрался президиум Ленсовета, постановил не признавать ГКЧП, созвать сессию, и создать штаб обороны. Собчак выступил по телевидению, а затем на митинге, после чего… заперся в своем кабинете до вечера, отказавшись что-либо обсуждать с депутатами. А когда в Москве к зданию Верховного Совета России двинулись танки, мэр легко дал себя убедить в том, что его долг – позаботиться о собственной безопасности. Вооруженные омоновцы вывели его через запасной ход к машине и увезли в бункер Кировского завода.
Утром, вернувшись назад, Собчак выступил по радио, заявив, что он "всю ночь связывался с Ельциным" и "держал руку на пульсе". Реакцию защитников Мариинского, не смыкавших глаз, легко представить. Прошел еще месяц – и Собчак заявил на пресс-конференции, что город во время путча спасала мэрия, а депутаты "прятались по углам Мариинского дворца". Более безопасного места они, видимо, не нашли. И миф о Собчаке – победителе ГКЧП начал победное шествие по телеэкрану и газетным полосам…
Возможно, со временем эти мифы удалось бы развеять – но в 2000 году Собчак умер, а президентом стал его бывший заместитель. И теперь в заслугах его учителя уже не принято сомневаться. Но каждый раз, когда из первого мэра Петербурга делают икону, – хочется спросить: вы преклоняетесь перед покойным Собчаком, или перед живым Путиным?
Вы можете оставить свои комментарии здесь
